Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-1 [СИ]

Сидевший на переднем сидении человек посмотрел на часы. Рано…

— Господин бригадир, а он придет? Он может нас предать.

Бригадир не обернулся. Будь это кто-то другой — он получил бы пощечину и заткнулся — но это был Тарик. Тарик, сын майора Амаля и одной девушки, которую он любил очень — очень давно и даже не хотел вспоминать ее имени. Их пути разошлись, он ушел в Пакистан, она вышла замуж, ее супруг, майор Амаль стал полковником, потом генералом, но уже генералом армии Талибана и погиб под бомбами в районе Вардака при отступлении. Она умерла еще раньше — в Кабуле, от лихорадки, от которой в Афганистане не был застрахован никто. Бригадир нашел Тарика совершенно случайно, уже в Пакистане, выправил ему гражданство, устроил его в армию. И оставил его при себе — он поклялся памятью погибших — что выведет Тарика в люди. Только так он и мог отплатить своей погибшей стране и своей гибельной любви…

— Он не предаст — тяжело ответил бригадир.

— Но почему, о муаллим?

— Он мстит.

Про него и про Тарика думали всякое. В Пакистане — мужеложство существовало всегда, многие из имамов мечетей сожительствовали с маленькими мальчиками — а около бригадира никто и никогда не видел женщины. Но пусть думают, что хотят в меру своей испорченности и мерзости, главное — он знает. И этого достаточно…

Когда минутная стрелка на часах бригадира коснулась двойной отметины, единственной на циферблате — впереди, поднимая тучу пыли, затормозил новенький джип Тойота. Бригадир вгляделся — номер те, о которых и договаривались.

— Всем оставаться на местах. Не выходить из машин.

Холодный ветер с гор ударил с лицо. Стараясь не дышать гарью и поднятой колесами пылью, бригадир пошел к новенькой Тойоте. С переднего сидения — выскочил нукер — молодой, вооруженный. Уважительно поклонившись, открыл перед бригадиром дверь.

— Салам алейкум — поздоровался бригадир, садясь на роскошное, королевской роскоши заднее сидение «двухсотой» Тойоты.

— Ваалейкум ас салам, Тарик-эфенди — ответил пожилой, благообразного вида мужчина перебирающий янтарные четки своими старческими, но все еще сильными пальцами — воистину, Аллах улыбнулся при твоем рождении.

— Перестаньте, полковник — брезгливо сказал Тарик — вы не верили в Аллаха тогда, стоит ли оскорблять Его лицемерием сейчас. Никто из нас не верил, и я удивлюсь, если вы прочитали хоть один ракат за последние несколько дней…

— Спасутся те, которые уверуют, капитан — ответил бывший полковник армии Демократической республики Афганистан Саид Джан — стоит ли отрезать путь к спасению.

— А он давно для меня отрезан. Иди вперед, не оглядываясь назад, не то обратишься в камень, знакомо?

— Да, он для тебя давно отрезан, капитан… — сказал полковник — тогда удовлетвори мое старческое любопытство. На кого ты все-таки тогда работал? На нас? Или на проклятого предателя пуштунского народа, на собаку Наджиба? Кто ты, капитан? Может ты и сейчас — работаешь на две стороны?

— Я работал на родину. Но вам это не понять. Где они?

Полковник вздохнул. Отложил четки в сторону. Достал из бардачка свернутую карту.

— Они здесь.

Бригадир придержал карту. Красным, командирским карандашом была поставлена отметка у населенного пункта Коталь.

— Где именно?

— В мечети, где же еще. Ты знаешь обычаи.

Бригадир их знал. Правоверному путнику, которому негде жить — на ночь всегда открыта дверь мечети, и никто не посмеет запереть ее.

— Только в мечети?

— Не только. Есть пещера. На востоке.

— Где именно?

— Увидишь сам. Или забыл, чему тебя учили шурави?

— Нет. Не забыл. Сколько там человек?

— Шестеро. Гражданские.

— Охрана?

— Человек десять. Не больше. Самых преданных — остались после его смерти.

— Значит, это все-таки правда. Где он захоронен?

Полковник покачал головой.

— Этого не знаю даже я. Знаешь поговорку: если секрет знают много — это не секрет. Если секрет знают двое — это фокус. Если секрет знает один человек — это магия.

— Разумно.

— Он стал знаменем. Ты знаешь, как это происходит здесь. Мертвый — ценнее живого. Он не совершит харама. Не сойдет с пути…

— Почему именно там? — спросил бригадир.

— Что ты хочешь узнать?

— Они не пошли бы в первое попавшееся место. У стен есть уши, у гор — глаза. Почему именно там?

— Там живет шейх Хамди. Он не только многим обязан — они породнены через детей.

— Через которых?

— Ты не знаешь. Один из его детей появился в Афганистане. Он никогда не признавал его — но всегда помогал. Этот ребенок от шиитки.[39]

— Он тоже там?

— Да. Он тоже там. Все они — там, капитан. Все — там.

— Как узнать дом шейха?

— Самый большой. И первый — от мечети. И поторопись, капитан — я слышал, там неподалеку летали американские вертолеты.

Нет… ничего не предпримут. Бэнкс, который пять лет тут сидел — его вышибли из страны — а Виденс только приехал… в дела не вошел. Время в любом случае есть — если даже они достоверно знают. Но немного.

Бригадир пакистанской армии Алим Шариф козырнул, не по уставу, приложил два пальца к непокрытой голове.

— Счастливо оставаться, полковник.

— И тебе счастья… капитан.

Хлопнула дверь. Газанув, Тойота отъехала, окатив бригадира мелкими камешками и пылью, поднятыми колесами.

Немного придя в себя от встречи с прошлым — бригадир помахал рукой — общий сбор. Захлопали дверцы машин, откинулся задний борт грузовика — и на обочину стали спрыгивать вооруженные до зубов солдаты элитного, горнострелкового полка. Тарик, вышедший из Лэндровера — нес автомат для бригадира и своего приемного отца.

Бригадир передал карту подбежавшему к нему майору, тот глянул на нее, сверился со своей.

— Выступаем. Трое в головной дозор! Смотреть по сторонам — пошли!

Бригадир принял автомат, привычно отвел затвор, чтобы убедиться, что патрон в патроннике. Забросил его за спину.

— Муаллим, я хочу пойти с вами — сказал Тарик — разве я не солдат?

— Гони машины назад — сказал бригадир тоном, не терпящим возражения — это приказ. Сиди на рации, не слезая. Этим — ты поможешь мне.

Бригадир знал, что осталось немного. Даже не знал, скорее — чувствовал. Рано или поздно…везение не может длиться вечно, не одни — так другие. Но он должен успеть сделать то, что сделать должен. И оставить что-то за собой…

Не оборачиваясь, бригадир пошел по тропе, догоняя ушедшую группу спецназа.

Ложились спать здесь рано. С закатом…

Как только солнце зашло за горы и стало темно — горы пришли в движение. Медленно, метр за метром — черные тени пробирались все ближе к деревне. Сжимали кольцо.

— Зульфикар-один,[40] наблюдаю первого — доложил снайпер, лежащий рядом с бригадиром — готов поразить цель.

— Зульфикар-два, наблюдаю цель. Цель движется, готов работать.

За то время, пока отряд спецназа провел у деревни — они вскрыли всю систему охраны и наблюдения, которая здесь была. К деревне было не так-то просто подобраться — она находилась на самом гребне, у верха, что было нетипично для местных поселений. Первый наблюдатель сидел на минарете круглые сутки, наблюдая за возможным появлением вертолетов. Второй — был чуть в стороне, он ошивался у домика, который вероятно строился как гостевой. Пролет небольшого беспилотника, закупленного у США для борьбы с терроризмом — показал, что крыла у этого домика не простая — она построена так, что ее можно быстро сбросить. Значит, там или ДШК или что похлеще. У наблюдателя на минарете гранатомет и он может очень даже неплохо бить по подлетающим вертолетам. А вот нападения с земли они не ждут.

— Группа один на позиции! — доложил один из офицеров. Первая группа должна была блокировать со всех сторон дом шейха.

— Группа два на позиции — доложил майор. Вместе с небольшой, отборной, хорошо подготовленной группой — он взялся зачистить пещеру. Все группы сменили оружие — теперь они были вооружены пистолетами-пулеметами НК МР5К с глушителями и лазерными прицелами, как нельзя лучше подходящими для штурма и зачистки помещений.

— Снайперам — огонь! — принял решение бригадир.

Рядом щелкнула винтовка и сразу — еще раз.

— Зульфикар один, цель поражена.

— Зульфикар два… цель двигается… цель лежит.

— Штурмовым группам вперед!

В бинокль это выглядело совершенно обычно. Черные тени, подбиравшиеся со всех сторон к большому жилому дому, вдруг разом пришли в движение, у ворот — как китайская хлопушка хлопнул взрыв, и группы проникли внутрь. Потом — еще одна вспышка, уже внутри периметра, они могли видеть только отсвет за дувалом.

— Из мечети выходят вооруженные люди — доложил снайпер Зульфикар-один — передвигаются бегом.